Не убирая меча в ножны, я подошёл к лежащему на спине старику и подал ему руку.

— Меня зовут Тайдер. И я пришёл поговорить с тем, кто тут главный. Это ты?

Старик сел и внимательно посмотрел на мою протянутую руку. Думал он недолго: крепко ухватился за мою ладонь и поднялся на ноги.

— Я ичитака плэмэни Катьяру, мэня зовут Маноя, что значит «отравленная игла», — представился он и поклонился, приложив обе ладони ко лбу.

Нари начала что-то быстро маячить мне руками, показывая, чтобы я сделал то же самое.

Я покосился на остальных дикарей, убрал меч в ножны и поклонился старику. Точно так же — приложив обе ладони ко лбу. После этого всё племя убрало оружие и повторило ритуальный поклон. Даже сама Нари, что стояла в клетке.

Когда это странное приветствие было закончено, старик обратился ко мне:

— Отпусти наслэдницу, шаман. Это моя внучка. На ней вэликий дар. Даю слово ичитаки, что она нэ сбежит. Ты спас её и привёл домой. Теперь мы в долгу.

Коротким движением пальцев я убрал Теневую тюрьму вокруг Нари, и девушку сразу окружили сородичи, один из мелких пацанов бросился ей на шею, крепко обнял и всхлипнул.

— А нападать на меня обязательно надо было? — уточнил я у старика, криво улыбнувшись.

— Ты нэзнакомец с бэлой кожэй, — серьёзно ответил Маноя. — Твой удел — смэрть в этих лесах. Если бы Нари не подала нам знак, что ты её спас и тэбя нэльзя убивать, то ты бы даже нэ понял, как умэр.

А вот это было неожиданно.

— И как бы я умер?

— Посмотри на свою руку.

Я оглядел обе ладони и на правой увидел еле заметную блестящую точку. Именно этой ладонью я помогал старику подняться.

— И что это?

— Это след от моего кольца. Там есть игла с ядом. Если бы я захотел, то тэбя бы скрутили судороги, а потом я бы просто зарэзал тэбя. Но я нэ хотел. Если бы ты нэ вызвал нас на бой, то мы бы посчитали тэбя трусом. Но ты нэ трус. В поединке ты убрал магию, когда подумал, что я нэ маг. Мы были на равных, а ведь ты намного сильнее мэня.

Что говорить, этот старик мне нравился, хоть он и был тем ещё заносчивым хитрецом.

— Маноя, ты научишь меня фехтовать?

Он непонимающе уставился на меня.

— Что дэлать?

Я показал на меч, торчащий из-за его спины.

— Управлять этой штукой. Покажи хотя бы пару приёмов.

Старик улыбнулся.

— Мы называем это танэц со сталью. Маноя покажет. Это вэликая честь.

Он молниеносно вынул меч из ножен за спиной и сделал пару махов, демонстрируя мне, как он держит оружие, как переносит вес, как ставит ноги, как поворачивает корпус. Потом развернулся и показал другой приём. Потом третий и четвёртый. Атака, нападение, хитрые удары в голову и по ногам.

Я стоял и запоминал всё до мельчайшей детали.

Когда старик закончил, то прямо спросил у меня:

— Так о чём ты хочешь говорить, шаман?

— О том, как уничтожить тех богов, которые убивают людей и никогда не остановятся, — так же прямо ответил я. — Дикие племена могут мне помочь, если захотят. Силой их не заставить, так что я пришёл договориться. Вы поможете мне, а я — вам.

Старик пожевал губами, раздумывая и разглядывая мою чёрную кожу, виднеющуюся в рваных дырах кофты.

— Над нами сжалились добрые боги, — наконец произнёс он. — Они послали нам вэликого шамана. Я сообщу твои слова ичитакам всэх племён, что есть в этих землях. Но прежде чем говорить, ты должен почтить нас своим присутствием, и мы окажем тэбе гостэприимство. — Он покосился на Нари, которая всё ещё обнимала всех своих сородичей, и опять посмотрел на меня. — Ты спас наслэдницу. Это достойно.

Наверное, если бы он знал, что эту наследницу я собираюсь прибрать к рукам, то вряд ли был бы так добр. Но он не знал.

Когда меня снова окружило племя, Нари неожиданно вышла вперёд, подошла ко мне и поклонилась, приложив обе ладони ко лбу, после чего встала передо мной на одно колено и склонила голову.

— Ты победил Бога Ночи, вэликий шаман. Ты сохранил совиную луну. Ты наш покровитэль.

Надо было видеть физиономию старика Маноя. Он аж рот приоткрыл, да и остальные стояли в шоке.

— Победил Бога Ночи? — Маноя не сразу поверил словам наследницы, поэтому решил уточнить: — Ты уверэна, Нари?

Та подняла голову и попросила меня:

— Покажи им.

Я снял с шеи мерцающий амулет в виде полумесяца и, держа за нитку, поднял над головой, показывая его всему племени. Этого оказалось достаточно, чтобы всё племя ахнуло, а потом повалилось на колени в благоговейном поклоне.

Даже Маноя преклонил колено, точно так же, как Нари.

— Вэликий шаман, — послышался его шёпот. — Победил Бога Ночи. А я старый дурак…

Я стоял, как идиот, посреди дикарей, и держал их реликвию в руке. Зато дело было почти сделано. Остался последний момент.

Когда старик Маноя наконец поднялся, а за ним и всё племя, я не стал надевать амулет на себя. Вместо этого шагнул к Нари и надел Луну на шею девушки.

От радости в её глазах появились слёзы.

— О шама-ан… — выдохнула она, с обожанием глядя на меня. — Ты вэрнул мою совиную луну.

Казалось, она забыла, что когда-то именно я сорвал этот амулет с её шеи и нахально сунул себе в карман. Если бы не это, то дикарка его бы вообще не потеряла. Но с другой стороны, она бы потеряла его чуть позже, когда попала в руки Гильдии. И вряд ли бы она оттуда вернулась вообще.

Девушка погладила пальцами амулет и опять мне поклонилась. Следом за ней поклонился Маноя, а потом — всё племя. Опять.

— Ладно, давайте к делу, — произнёс я. — Маноя ты гарантируешь, что передашь мою речь слово в слово всем остальным ичитакам других племён?

Он поднялся и кивнул.

— Клянусь, вэликий шаман. Слово в слово. Каждый ичитака других племён услышит твою речь. Дай мне пятнадцать днэй.

Я задумался.

Не было уверенности, что у меня вообще есть эти пятнадцать дней. Мутация слишком серьёзная, а мне надо успеть сделать всё до того, как меня накроет.

— Семь дней, — ответил я.

Старик нахмурился и глянул на Нари, а та умоляюще посмотрела на деда.

— Хорошо, вэликий шаман, — согласился он. — Семь дней.

Я кивнул.

— Тогда запоминай мою речь, Маноя. Она будет короткой.

Когда я закончил свою речь, часометр щёлкнул первый раз

Это значило, что до Полудня Гнева остался час.

Маноя и Нари уставились на мой часометр — они тоже поняли, что означал этот щелчок.

— Мы укроем тэбя, шаман, — быстро заговорил старик. — У нас есть укромные мэста в лагере. Ни один бог тэбя нэ найдёт.

Он коротко свистнул своим, и те моментально оседлали своих серых кошек.

Маноя подвёл ко мне своего зверя.

— Садись, шаман.

— Нет уж, лучше пешком, — отказался я.

— Я повэду! — Нари ловко оседлала кошку и протянула мне руку. — Садись позади. Тэбе понравится.

Сам старик устроился на другой кошке, рядом с одним из детей, и повёл племя вдоль подножия скал.

— Почему мне кажется, что я об этом пожалею? — проворчал я, устраиваясь в седло на спине кошки.

— Держаться крэпко, шаман! Это быстро! — Нари пригнулась ближе к загривку зверя и что-то ему прошептала, а потом уже громче прокричала: — Хью-хью!

Кошка рванула с места, я клещом вцепился в девчонку, обхватив её за тонкую талию, и прижался ближе, чтоб не вылететь к чёрту. Зверь понёсся за племенем, грациозно перескакивая ямы, коряги и валуны.

Нари умело управляла кошкой, порой гладила её по затылку и шептала. Мы ехали быстро, но я проклял всё на свете, пока цеплялся за Нари, как придурок. Если бы я катался на этих шерстяных тварях с самого детства, может, и считал бы их удобным транспортом, но сейчас это больше походило на издевательство.

Чувствуя, как крепко я к ней прижимаюсь, Нари порой весело смеялась и гнала кошку ещё быстрее.

Ей, похоже, нравилось ставить «вэликого шамана» в нелепое положение.

Объехав горную гряду, мы оказались на другой стороне. И если не знать, куда ехать и где искать, то вряд ли лагерь Катьяру можно было найти.